Бич Государей, или как стать занозой в заднице просвещённой Европы.
Представьте, читатель, себе журналиста. Не мелкого жёлтого писаку, а настоящего прожжённого журналюгу, способного движением пера подчеркнуть или вычеркнуть что угодно в масштабе общества. Неутомимый, скользкий, пронырливый и всеми буквально ненавидимый - да, именно о таком человеке сегодня поговорим. Что в этом особенного, спросите вы? О, просто он был первым.
Перенесёмся в жаркую Италию образца 1500 года. Рим, Вечный Город, радует жителей не только папскими буллами и кострами инквизиции, но и реликтами ушедшей цивилизации. Этого добра тут в изобилии - так, например, на углу одной площади веками стоял обдолбыш римской статуи, от которой сохранился лишь торс с культями на постаменте. Жители местного микрорайона прозвали скульптуру Пасквино - по имени учителя, что держал школу напротив. Вечерами школота сиживала у этой статуи и, вдохновляясь, лепила на постамент стихи, шпоры и записки. Шёл последний год славной традиции: в 1501 году один ушлый кардинал углядел в мраморном Пасквино ценность и аккуратно поставил себе перед дворцом.
То ли великовозрастные римляне не забыли школьных приколов, то ли их шитпост при установке забыли отлепить - но с тех пор уже взрослые дяди стали ходить к статуе и клеить на постамент свою писанину. Вместе с возрастом юзеров Пасквино изменился и характер их публикаций: стихи, памфлеты и дискуссии становились всё более злободневные и обличающие, а участники ввиду крамольности и похабности публикуемого отказались от личной подписи. Так Пасквино по сути и содержанию скатился в Двач, а литература обогатилась жанром “пасквиль”. Для начала XVI века платформа была уже довольно передовая - а затем она и вовсе пережила второе рождение.
Речь идёт о периоде конца 1510-х, когда мерное угасание стихотворных холиваров было прервано мощным потоком пасквилей. Дерзкие, но от того не менее талантливые нападки водопадом обрушились на высших папских придворных. Пасквино вдруг заплевался как верблюд и заругался как сапожник, на радость читателям - многие знали имя автора и открыто восхищались его смелостью. Как, вы не знаете? Это же Аретино!
Пьетро родился в семье сапожника (что многое объясняет) городка Ареццо, весной 1492 года. К 14 годам смышлёный паренёк выучился читать и, главное, писать. Он решил стать инфлюенсером - листать трендовый контент, добавлять в друзья знаменитостей и жить на донаты последователей. Куда надо с такими заявками? В ТикТок, Ютуб и Твиттер. А если их ещё не придумали? Это всё усложняет. Придётся, для начала, ехать в другой город - там ты будешь не сын сапожника/горшочника/прядильщика, а загадочный анонимус с туманным прошлым и будущим.
Далее, введите никнейм. Пьетро в Италии как Петров в Московии, с таким именем максимум вино подносить. Из Ареццо? Будешь Аретино, aka аретинец. Ещё подпись поразмашистей, пару латинских паст на вооружение… Надо быть наблюдательным, адаптивным, остроумным… Этого хватит, чтобы делать ламповый контент - теперь главное найти аудиторию.
Понаехав после долгих скитаний в Рим, в 1516 году Аретино стал жить у банкира Агостино Киджи. Тот сразу приметил у паренька острый ум и ещё более острый язык, а также полное отсутствие тормозов. Юный Пьетро безошибочно нащупывал самые болезненные места чужого самомнения, после чего с азартом бил по ним шутками, памфлетами и сатирой. Могучая крыша Киджи лишь подстёгивала его нахальство - в результате он и в глаза, и в публикациях беспощадно троллил даже очень, очень солидных персон. Слава о молодом наглеце дошла до Папы Льва X, последнего не-священника на Святом Престоле. Он послушал что говорят, почитал что пишут, от души поржал и взял парня под своё покровительство. Аретино стал сближаться с кардиналами, дипломатами, полководцами…
В 1521 году Лев X внезапно умер. Разгорелась предвыборная гонка, в топ-3 вышли кандидаты Мантуи, Утрехта и дома Медичи. Киджи поддерживал последних, а значит их поддерживал и Аретино - и устами Пасквино ядовито топил двух остальных лидеров. Кандидат от Мантуи был успешно смешан с грязью и выбыл, а вот второй пробился и стал Папой. Тут же скончался банкир Киджи - Аретино поспешил скрыться из Рима, пока новый Папа не предъявил ему за хейтспич. Подождав годик пока и этот Папа отдал концы, сатирик вернулся. Новым Папой стал тот самый Медичи, которого он поддерживал, под именем Климента VII. В Риме Пьетро продолжил едко охаивать всех подряд, ухитряясь при этом заводить полезные знакомства. Помимо прочих он познакомился с Джулио Романо, любимым учеником Рафаэля. Это знакомство вошло в историю благодаря эпичному мему, который эти двое откололи. Просьба убрать детей от экранов, рассказываю.
Однажды Папа Климент заказал Джулио расписать зал фресками. Джулио был именитым живописцем, и рассчитывал на честную плату. Однако после окончания работ Папа развёл руками, рассеянно спросил “какие деньги?” и укатил в важную поездку. Тогда обиженный художник решил устроить перформанс на грани акционизма: придя в зал с красками и учеником под предлогом завершения фресок, он разрисовал весь зал… нет, не граффити, но отменной порнографией. 16 совокупляющихся пар многометровой высоты - опыт не пропьёшь, замысловатость поз затмевалась только мимикой лиц. Разумеется, никакой цензуры. Всю кропотливую работу выполнил лично Романо, в то время как ученик делал зарисовки... Зачем зарисовки? Романо хотел обрадовать не только Папу, а кнопки “поделиться” под рукой не нашлось - поэтому ехидные художники издали “Позы” серией гравюр. А Аретино? А Аретино откомментил каждую из гравюр сонетом, юмористически описывающим происходящее. В русском языке такие “сонеты” проходят по разряду похабных частушек. Мем быстро завирусился - отдельные позы и их комбинации стали украшать заборы, фасады домов, резную мебель, посуду и ювелирные украшения…
И тут вернулся Папа. Помянул Богоматерь, кинул под язык виноградину и стал ожесточённо чистить кэш, повелев сжигать репосты гравюр и сажая за их распространение. Аретино, недавно подрезанный кинжалом одного из своих врагов, решил что Папа будет добивать выживших и бежал из Рима в Венецию. Утащив с собой заветные гравюры и переиздав их там. Книжка разошлась запретной классикой - ещё более 300 лет “позы Аретино” в виде пиратских изданий заменяли европейцам Камасутру. Туда периодически добавляли новые позы, их общее число к концу XIX века достигло 50. Книга очень ценилась элитариями обоего пола вплоть до королей, епископов, Казановы и Александра Пушкина (не шутка).
Так или иначе, в Венеции Аретино не собирался задерживаться. Подняв кое-какой гешефт на ранних публикациях, он оглянулся в поисках подходящего правительствующего двора, где обитают уязвимые к злословной критике придворные. И - внезапно - не нашёл. Венеция, куда он прибыл волею судеб, оказалась не только европейским центром книгопечатания и сопротивления Папе, но и республикой. Здесь не было погрязших в лицемерии властителей, а свобода цвела настолько ярко, насколько вообще могла в 1526 году. В пакет входил также постоянный поток денег и широчайший выбор удовольствий. Аретино любил свободу, деньги и удовольствия: в Венеции он проведёт остаток жизни, да так что предшествовавшие приключения покажутся ему и окружающим детскими шалостями.
По-прежнему анонимный и бессовестный, кроме NSFW-контента Аретино привёз с собой связи. Годы в высших эшелонах Рима сделали массу разнокалиберных людей его друзьями и знакомцами - что, вкупе с природной проницательностью, давало ему в руки сеть сбора информации. Пользовался он ею виртуозно - поддерживая множество переписок и филигранно извлекая из них чужое грязное бельё, Аретино заворачивал его в сверкающие рифмы, разрушительные памфлеты и едкий сарказм, после чего сдабривал итальянским матерным и постил на публику. И вскоре обнаружил, что ему это сходит с рук.
Венеция стала для творчества Аретино чем-то на стыке VPN и даркнета: он мог беззаботно наносить колоссальный ущерб чужой репутации, оставаясь недосягаемым в своей сычевальне. Тыкая поначалу окрестных князей и герцогов, Аретино быстро перешёл на следующий уровень и замахнулся на самых августейших особ что были в наличии. Герцог Падуи похож на булочника? Маркиз Д’Эсте брызгает слюной как последняя псина? Император Священной Римской Империи спит со своей кузиной? Английский король упрятал любовницу в монастырь? Король Франции жаден как еврей? Такие вещи впервые в истории становились достоянием общественности, ржали всем Старым Светом.
Аретино крайне редко опускался до унылого таблоида-уведомителя - он обладал творческой жилкой и креативно подходил к форме и стилю изложения. Перипетии чужих интриг подавались общественности в формате эссе, пьес, гороскопов, обращений, диалогов... В целом для его публикаций был характерен “клиповый” формат - кликбейтные передовицы и хлёсткие тексты западали в память и разбирались на цитаты, плотно вводя Аретино в интеллектуальную жизнь итальянцев. Он умел искусно чередовать грубые выпады, тонкие шпильки и меметичные сравнения, вызывая восхищение читателей. Ставьте лайки, рассказывайте друзьям, подписывайтесь на новые выпуски...
Примером оригинальности его стиля может быть, скажем, “Завещание слона” - написанная ещё в Риме работа от лица умершего слона понтифика, о том как престарелое хоботное заколебали придворные интриги. Полноценным жанром стали его ежегодные “предсказания” - рубрика, где Аретино в астрологических выражениях предрекал людям приятные и не очень сюрпризы в грядущем году. Одним он пророчил завоевания и удачные браки, другим - болезни и приключения в чужой постели. Другой пример - вырезки из чата. Аретино сборниками публиковал свои переписки - в них, помимо пикантных подробностей и искромётных пассажей, была даже реклама. Например, известен случай, когда в письмах Аретино расхваливал красоту и изящество ваз из мастерской его приятеля. Фишка удалась - вазы разлетались как пирожки, а в прославленную мастерскую потянулись работать лучшие мастера Италии. Реклама, впрочем, была далеко не основным способом монетизации подписчиков.
Промышлял Пьетро и фейк-ньюс, и подтасовкой фактов, и преувеличениями - и иной граф, вычитав очередной перл о знакомом, сидел в раздумьях - “Панорама или нет?”. Груз общественного мнения теперь мог одним росчерком пера утянуть чью угодно репутацию на самое дно. Духовный авторитет? Дамская невинность? Дворянская честь? Всё в сюжеты, на потеху толпе! Спасение от этой напасти было одно - деньги.
В карман Аретино рекой полились донаты, которыми от него откупалась европейская знать. Он не брезговал просить, клянчить, буквально вымогать золотишко, но чаще всего ему платили сами - на всякий случай. За это в высших кругах его прозвали Бичом Государей. Он стал первым в своём роде независимым писателем - не жил ни при чьём дворе и не воспевал чужие подвиги за хлеб с маслом. Десятки влиятельных лиц платили ему постоянную пенсию - среди них Генрих VIII Английский, Франциск I Французский, Император Карл V, плюс вереница фигур помельче. Ещё пестрее был список донатеров, что слали ему дары нерегулярно - туда кроме означенных входили итальянские просветители, германские промышленники, мавританские пираты и даже султан Сулейман. Аретинец, сын сапожника, жил в особняке в центре Венеции, окружённый произведениями искусства и княжеской роскошью. При нём жили десятки любовниц и любовников, его лицо аки бренд украшало утварь в его доме, в его честь называли каналы, породы лошадей, стили интерьера… Завёрнутый в восточные ткани, увешанный золотыми цепями и окружённый свитой, Аретино очень гордился заработанным чистой силой пера. Он закатывал банкеты, наращивал сети информаторов и писал, писал, писал...
Люди достаточно богатые, чтобы откупаться от него на постоянной основе, были заинтересованы в дружбе с ним - ведь он мог и помочь. Аретино охотно это делал за сверхурочные: словно по волшебству складывались маловероятные альянсы, меняли маршрут многотысячные армии, с грохотом обрушивались чьи-то амбиции… а ушлый аретинец считал дукаты у себя во дворце.
С сидящим в Венеции Аретино было сложно что-либо поделать. Но возможно. За излишнюю наглость его многократно пытались привлечь к ответу. Случалось, он извинялся. Порой же угрозы воплощали в жизнь - Аретино били и пытались убить, а однажды дело дошло до свалки между парнями английского посла и аретинским секьюрити, с гибелью одного из последних. А ведь Аретино просто намекнул Его Величеству, что тот задерживает пенсию… Впрочем, обычно до насилия не доходило - Республика защищала журналиста, а он взамен “мудро молчал” о венецианских дожах.
Близкое знакомство одновременно с монархами и художниками позволяло ему нажиться и на таргетированной рекламе. Многие художники - даже знаменитый Тициан - пользовались его услугами, чтобы их работы были представлены королям и императорам. Те также были крайне довольны - им устраивали подгон Тициана “по блату”, не надо было искать и перекупать его у вредных итальянских дворян. Все операции Аретино координировал на удалёнке, письмами, и брал комиссию за труды.
Всё это рисует Аретино как беспринципного, вероломного оппортуниста. Но это не так. Он был редким эстетом даже по меркам эпохи - обладал явным литературным талантом и художественным вкусом, из-под его злого пера вышли в свет вполне безобидные комедии, пародии, стихи, монументальные “Рассуждения” и набожные жития… Аретино нежно любил своих детей, был верен слову, не скупился на помощь нуждающимся и меценатство - короче, как мудак он себя вёл только на бумаге, ИРЛ вполне приятный мужик.
Первый журналист творил без малого тридцать лет, проторив за это время дорогу к большинству ныне здравствующих жанров журналистики. Хотя наибольшие дивиденды в виде денег и влияния он получал от пасквилей и прочих срывов покровов, создаваемый им поток контента включал в себя кулинарные обзоры, военную корреспонденцию, пацанские цитаты, художественную критику, политические колонки и советы начинающим писателям. За годы творчества он значимо повлиял на театральную и литературную культуру, отбрасывая зацикленность на античных традициях и разбавляя возвышенные беседы крепким словцом. И почему про него никто не слышал?..
В 1549 году его профиль набирает критическую массу аристократических дизлайков, и Папа Римский выписывает Аретино пермач. Все его творения вносятся в Индекс запрещённых книг, и их оборот в христианских странах начинает подрезать ПапКомНадзор. Сжигая найденные экземпляры и сажая печатников, по традиции. Объём контента его авторства ощутимо пострадал - но Бич Государей продолжал творить, не обращая на это внимания.
В 1556 году на очередном пиру Аретино услышал очень хорошую шутку, расхохотался, упал со стула и умер. Сложно представить более подходящую смерть. После смерти маэстро хейтеры окончательно взяли верх, и почти бесследно потёрли его творения со всех страниц. То немногое, что уцелело, тут же оклеветали - в результате веками многие сведения о Пьетро Аретино были весьма противоречивы. Однако мужик, для своего XVI века, был явно очень продвинутый - или это мы такие отсталые, в наш информационный век...
#Заметка@catx2
#Годес@catx2
